Замена в защите

Независимые профсоюзы планомерно выходят на авансцену российской общественной жизни. Именно защитники трудовых прав граждан в последнее время становятся героями журналистских репортажей: про митинги работников скорой помощи против снижения зарплат, претензии машинистов метрополитена к своему начальству или массовое требование педагогов из объединения «Учитель» оплачивать им работу на ЕГЭ. Однако как свидетельствуют эксперты, новые «боевые» профсоюзы пока еще слабы, а «традиционные» настроены, к сожалению, по-конформистски.

Российский профсоюз моряков (РПСМ) на днях добился денежной компенсации для вдовы погибшего члена экипажа из Санкт-Петербурга, который работал на судне без коллективного договора. В Подмосковье недавно созданная ячейка профсоюза «Учитель» в школе-интернате дала отпор репрессиям руководства. Вначале администрация снизила в два раза нагрузку и, соответственно, зарплату председателю профсоюза Людмиле Чернышевой, а после уволила учителя физкультуры Татьяну Семенову. Однако протесты активистов возымели действие: незаработанная разница лидеру профсоюза была компенсирована, а физрук – восстановлена. Продолжается борьба уфимских медиков за справедливую оплату труда. Профсоюзу медработников «Действие» уже удалось «выбить» из бюджета дополнительные средства на оплату 100% ночных выездов бригадам скорой помощи. Кроме того, как и требовал профсоюз, меняется механизм финансирования «скорой»: со схемы ограниченных лимитов плана по вызовам она переходит на «подушевое» финансирование – исходя из численности закрепленного населения. Но на этом медики останавливаться не собираются и готовят новые митинги за повышение зарплат. В Омске с требованием увеличения окладов на пикеты выходят работники фабрики мороженого.

Все описанные выше примеры – следствия действий отраслевых профсоюзов, входящих в Конфедерацию труда России (КТР). «Активисты с протестным потенциалом, как правило, являются нашими членами, – говорит президент КТР Борис Кравченко. – Это моряки, докеры, машиностроители, работники железной дороги, автопредприятий, преподаватели, медики. Действуем мы в 50 регионах, но в основном на индустриальной периферии – Урале и Сибири. В центральной части страны мы все-таки слабы. В Москве начали активизироваться только в последние годы».

КТР с двумя миллионами членов называют одним из двух крупных профсоюзных объединений в современной России. Вторая организация – ФНПР – является правопреемницей советских традиций и, по мнению Бориса Кравченко, к солидарным коллективным действиям менее расположена. Действительно, если сравнить интернет-сайты двух структур, различия налицо. Если КТР делает упор на борьбу с работодателями за права трудящихся, то на ресурсе ФНПР содержатся по большей части отчеты о туристических слетах членов организации или дружественных зарубежных визитах руководства.

В свою очередь, первый заместитель председателя Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), депутат Госдумы от «Единой России» Андрей Исаев признает КТР «вторым по значимости профцентром страны, который объединил профсоюзы, возникшие в новейший период российской истории». По мнению А. Исаева, изложенному на партийном сайте, несмотря на различия в подходах и споры между двумя объединениями, по ключевым вопросам, связанным с защитой интересов работников в нашей стране, они должны выступать вместе. Тем не менее, пока дороги двух организаций не особенно пересекаются. Дальше совместных заседаний и конференций дело не доходит.

На сегодняшний день главную миссию КТР ее глава видит в организационном укреплении, объединении реальных профсоюзов «в один кулак». «В нестабильной экономической ситуации потребность в защите трудовых прав повышается. Ведь работодатели начинают пытаться экономить на сотрудниках, сокращать соцрасходы. Мы испытываем давление и со стороны властей, которые ужесточают законы. Потребность в профсоюзах есть – нет условий для их работы. Мы еще и бедны, как церковные мыши, – 80% нашего бюджета формируется за счет членских взносов», –  отмечает Борис Кравченко. Однако он отказывается, в отличие от некоторых других объединений, идти «под государственное крыло, где тепло и сыто». В противном случае, уверен профсоюзный лидер, это будет означать фактическую смерть организации из-за потери независимости.

Еще одна озвученная президентом КТР проблема – отсутствие законных механизмов для организации забастовок, которые, как показывает практика, являются наиболее эффективными аргументами при споре с работодателями. Так, работникам МУП «Городской электротранспорт» в Кургане выплатили все долги по зарплате (около 5 млн рублей) после того, как они пригрозили приостановить работу троллейбусов по всему городу. На забастовки в России уже решаются даже инкассаторы – сотрудники оренбургского филиала Российского объединения инкассации, недовольные размером своей заработной платы, пообещали прекратить исполнять свои обязанности с 11 августа.

Но все это очевидно лишь исключения из правил: на крайние меры для отстаивания личных интересов работники любых отраслей в целом идут неохотно. «У основной массы наших граждан все-таки рабская психология. Здесь даже не столько государство сильно мешает действиям профсоюзов, сколько люди сами не хотят бороться за свои права», – полагает бывший крановщик, а ныне председатель регионального союза «Профсвобода» ХМАО-Югра Александр Захаркин. Профлидер предпочитает действовать методами судебной защиты трудовых прав. «Фактически моя работа сводится к правозащитной. Готовлю множество исков в интересах рабочих, и суды при разрешении споров с работодателями часто встают на нашу сторону», – отмечает он. Но несмотря на все это, профсоюзные руководители в России, к сожалению, пользуются низким авторитетом и влиянием по сравнению с их европейскими собратьями.

О государственном вмешательстве в действия профсоюзов свидетельствует хрестоматийная история Валентина Урусова, которого в КТР окрестили «профсоюзным узником совести». Электрослесарь Урусов руководил акциями протеста рабочих Якутии с требованиями улучшения условий труда. Но избавились от активиста просто: посадив его на четыре года за решетку якобы за хранение наркотиков. Коллеги профсоюзного лидера полагали, что дело сфабриковано. Освободившись из колонии в прошлом году, он все равно продолжил профсоюзную работу. Валентин Урусов высказал предположение, что в связи с общей политической ситуацией в стране нельзя исключать и усиления репрессий в отношении настоящих профсоюзов. «Конечно, хотелось бы избежать подобного. Надеюсь, власти на это не пойдут. Мы действуем строго в рамках закона. Просто в некоторых отдаленных регионах царит полный беспредел, когда все правоохранительные органы, суды и чиновники находятся под контролем крупных компаний», – говорит Урусов.

Доцент кафедры теории и практики государственного управления ВШЭ Павел Кудюкин прогнозирует, что российские профсоюзы в своем становлении должны освоить западный опыт оппонирования власти. «Российские власти являются одновременно как крупнейшим работодателем, так и выразителем интересов крупного капитала. Поэтому в развитии профсоюзов они не заинтересованы. Хотя профсоюзная борьба – это цивилизованный метод отстаивания своих прав в противовес бунтам. Но ведь и во всем мире профсоюзы развивались в борьбе с государством. В конце концов это произойдет и у нас», – уверен П. Кудюкин.

Сергей Ежов, «Новые известия»