«Ресурсы корпоративных образовательных программ надо разделить с вузами»

Вопрос кадрового обеспечения флота по-прежнему остро стоит перед отраслью. О том, почему и как иностранные судовладельцы инвестируют в отечественную систему профильного образования, в интервью для портала «Portnews» рассказывает генеральный директор «Marlow Navigation Vladivostok» Дмитрий Щадин.

– Дмитрий Петрович, какую долю в персонале компании составляют выпускники российских вузов?

– Наша компания представляет одного из крупнейших мировых судовладельцев – «Marlow Navigation Cyprus», на 1200 судах которого трудятся более 15 тысяч моряков из разных стран. По преимуществу экипажи состоят из филиппинцев (50%), украинцев (35%) и россиян (15%). Наши соотечественники представлены выпускниками двух морских вузов из Владивостока и Санкт-Петербурга. Ежегодная потребность в них – 10 молодых инженеров-судоводителей.

– Каков уровень подготовки специалистов в российских вузах? Как вы соотносите его со стандартами компании?

– Выпускников, которые не проходили практику у нас, мы не принимаем. Для работы на наших судах, а это современные контейнеровозы и балкеры, нужна определенная квалификация. Программы начального обучения и переподготовки в нашей компании очень дорогостоящие, они подразумевают стажировки в Маниле, Сингапуре или Гамбурге. Поэтому мы с особым вниманием подходим к организации практики курсантов и очень болезненно воспринимаем тот факт, что, как правило, 20% из тех, кого мы берем на втором курсе, на пятом к нам не возвращаются. Причин тому несколько. Это и отсутствие спроса на морские специальности у школьников, и слабое понимание курсантами профессиональных ориентиров, и двухлетний перерыв между практиками, во время которого часть курсантов теряет с нами связь, а то и вообще интерес к профессии.

– В чем все-таки заключается причина дефицита?

– С одной стороны, кадры требуют обновления по естественной причине – профессионалы уходят на пенсию, с другой – существует тенденция увольнения молодых специалистов по окончанию контракта после пяти-шести лет работы и достижения определенной командной должности. Несмотря на то, что условия работы в нашей компании соответствуют мировым стандартам, и они определенно лучше, чем у отечественных предприятий, примерно 60% моряков, добившихся первого успеха, уходят. Зачастую по причине того, что где-то платят всего на $100 больше. В нашем сегменте уровень зарплаты примерно везде одинаковый. Но от утечки кадров не спасают ни регулярные повышения зарплаты, ни дополнительные системы мотивации.

– Что вы думаете об идее введения договорных обязательств для курсантов перед государственными или частными компаниями-инвесторами?

– Возьмите КНР, где выпускников школ берут в морской вуз, после которого они связаны договором на десять лет. По факту они работают гораздо дольше, если не всю жизнь. Здесь даже не этическая, а квалификационная проблема. Договорные условия лишают курсанта мотивации к профессиональному росту. Им уже незачем, например, учить английский язык. Я не уверен, что, обязав договором нашего абитуриента и потратив на него значительные средства, мы получим хорошего специалиста, а не человека, который выбрал специальность необдуманно. К сожалению, это сегодня распространенное явление. Абитуриент – это кот в мешке.

– Какие меры вы предлагаете для решения комплекса данных проблем?

– Я думаю, что решение лежит в области совместных усилий. Со стороны сообщества судовладельцев и со стороны ВУЗов. Понятно, в нынешних условиях ВУЗ не имеет достаточных средств для обновления материальной базы и модернизации системы подготовки, поэтому было бы разумно, если бы часть издержек, которые судоходные компании тратят на дорогостоящее обучение сотрудников, направить на реализацию конкретных программ в университете. Полагаю, было бы правильно создать инициативную группу и учредить фонд, который может пополняться за счет ежегодных отчислений компаний. Пять-десять тысяч долларов в год – приемлемые суммы для таких компаний, как наша, а также ряда других. Коллегиально мы бы могли решать, куда направить средства – на приобретение лабораторного оборудования или на организацию специальных лекционных программ. Теперь важно, чтобы вуз предложил свой проект партнерства.

– Вы не думаете, что при распределении инвестиций может возникнуть конфликт интересов?

– По большому счету, мы все занимаемся одним делом, находясь в одном и том же пространстве. Например, когда мы обновляем кадры в ущерб российским компаниям (которые принимают на работу наших пенсионеров), мы хорошо понимаем, что не решаем проблемы. Нам всем нужна эффективная вузовская система подготовки специалистов, причем по разным направлениям. В эффективности объединения усилий и адресного финансирования меня убеждает собственный опыт. «Marlow Navigation Co. LTD» под эгидой международной ассоциации судовладельцев IMEC уже десять лет сотрудничает с Морским университетом. Четыре года назад по нашей инициативе здесь была внедрена пилотная программа по обучению курсантов разговорному английскому языку, ведь слабый английский – большая проблема для современных смешанных экипажей. Через фонд IMEC мы финансировали покупку оборудования, методических пособий, зарплату педагогам, организацию специальных курсов. Сначала программа предназначалась только для тех, кто проходит практику у нас, однако сегодня она доступна для всех курсантов плавательных специальностей. Сколько это стоит? Дорого. Например, комплект учебного пособия «Headway», переданный университету в прошлом году, обошелся в полмиллиона рублей. Для одной компании – это значительные расходы.

– Вас не смущает, что плодами вашей работы могут воспользоваться конкуренты?

– Инвестиции в образование связаны с рисками. Пусть у курсантов будет выбор. Убежден, что в выигрыше останется та компания, которая заботится о своих кадрах на всех этапах, начиная с обучения и кончая выходом на пенсию.