Сигнал тревоги: почему россияне рискуют жизнью ради промысла?

Трагедия с затонувшим 2 апреля в Охотском море траулером «Дальний Восток» в очередной раз вскрыла массу проблем в российском рыболовстве. Кто и когда их будет решать, или рыбакам надо самим привыкать заботиться о безопасности, разбирался AIF.RU О трудностях профессии и незащищенности работников, рассказывает председатель Калининградской региональной организации Российского профсоюза моряков (КРО РПСМ) Вадим Мамонтов, который сам долгое время ходил на судах, а теперь защищает интересы своих коллег. 

AIF.RU: В ночь на 2 апреля в Охотском море затонул траулер «Дальний  Восток». Более 60 человек погибли, 12 членов экипажа числятся пропавшими без вести. Среди них – калининградец Владимир Рохин, работавший на судне рефмехаником. Это ЧП вскрыло массу проблем в российском судоходстве. Каковы, по-вашему, главные причины трагедии?

Вадим Мамонтов: Многие судовладельцы бесконечно модернизируют траулеры в сторону ухудшения мореходных характеристик с одной целью: забить больше улова и поставить мощнее промвооружение. Интересно, как инспекторы Российского морского регистра разрешали этому судну работать?

Случившееся на «Дальнем Востоке» свидетельствует о жуткой ситуации с безопасностью на флоте в целом. Часть судовладельцев в Охотском море что хотят, то и делают: меняют людей в Южной Корее, нанимают нелегалов. Это продолжается уже 25 лет. Неучтенную рыбу нередко сбывают с помощью подложной документации, которую госчиновники заверяют печатями и подписями.

Я недавно был на семинаре во Владивостоке, где российские официальные лица пытались предъявить претензии японцам: почему вы принимаете нелегальный улов? Те отвечают –  потому что нам показывают ваши официальные бумаги. Наши замолчали.

AR: Тем не менее, за «длинным рублем» туда едет немало калининградцев. Риски высокие, но ведь заработки соответствующие?

ВМ: Матрос на нелегальном промысле может иметь до $8 тысяч в месяц. Но может вообще ничего не получить, а то и с травмой быть «выкинут» на причал. Когда иной раз команды с Дальнего Востока заходят в Калининград, мы с интересом смотрим на них. Это люди, отвыкшие от легальной работы.

AR: Видимо, виноват дефицит легальных рабочих мест? Каково в регионе соотношение «белого» и «черного» рынка труда?

ВМ: Кадровых агентств, действующих легально, в области десятка два. Реально работает около десяти, через них устраивается треть плавсостава. Остальные попадают на суда разными путями: от Великобритании до ЮАР – через интернет. Теоретически, контроль за ними осуществляют портовые власти по месту захода судна. Для российских портовых властей это занятие не является приоритетным. А для Гострудинспекции – вовсе не подведомственно. Во всяком случае, они это дают понять. Они обязаны принимать жалобы от моряков под российским флагом, но процедура такова, что обращение подать невозможно.  

Допустим, моряка «кинули». Если он обратится в прокуратуру с жалобой на агентство, там скажут, что не контролируют работу иностранных фирм. Лишь после вмешательства профсоюза прокуратура может возбудить судебное преследование по выплате административного штрафа. Но размер зарплаты моряку придется обосновывать в суде. Там выдадут бумажку, что ему задолжали такую-то сумму, но вероятность взыскания мизерна. 

AR: Сколько калининградцев трудятся на судах по всему миру?

ВМ: Точных цифр нет. П сведениям дипломного отдела Калининградского порта, у нас осталось 12 тысяч судовых офицеров, 11,5 тысяч рядовых специалистов и 950 судовых поваров. Каждый год через отдел оформляются, приписывают к судну около 7 тысяч человек. Примерно столько реально занятых моряков в регионе.

Хотя для круинга, осуществляющего трудоустройство под флаг России, лицензия не требуется, то есть и госконтроля за результатами такого посредничества, нет. А у нас рыбацкий флот этой юрисдикции практически безвылазно работает в Африке. Там – ни трудинспекции, ни прокуратуры, ни учета. Сколько моряков нанимаются на суда напрямую, вообще никто не знает.

AR : В какие сложные ситуации попадают наши моряки и рыбаки?

ВМ: Вот типичный случай: юноша окончил рыбопромышленный колледж, еще не работал, увидел объявление, что компания срочно набирает моряков, естественно, на высокие зарплаты. Пошел молодой человек на собеседование, отдал 15 тысяч рублей, а агента след простыл. Считайте, это ему еще повезло, так как он остался дома. Чаще всего моряк за свой счет едет на судно, а там выясняется, что платить ему будут не обещанные деньги, а 15-20 тысяч рублей в месяц. Чтобы эту сумму получить, нужно еще пахать полгода в Охотском море. Не нравится – возвращайся. Моряк обращается в прокуратуру в Находке, но часто безрезультатно: обещания к делу не пришьешь.

Не так давно вернулись два судна из Африки. Промысловикам не заплатили за рейс. РПСМ помог им обратиться в суд. Подходит день заседания – моряков нет. Ответчик – представитель судоходной компании – сообщает судье, что они снова попросились на судно. Оказалось, они ушли в Африку, так и не получив деньги за предыдущий рейс. Согласились они потому, что судовладелец им пообещал заплатить все сразу после рейса.

AR: Как тогда не попасть в ловушку? Куда лучше устраиваться?

ВМ: Около 2,5 тысяч калининградцев в год устраиваются к норвежским судовладельцам. Треть работников в Мурманском тралфлоте – наши земляки. Там «белая» зарплата, заработки в два-три раза выше, чем здесь. Морякам советую наводить справки о работодателях. Любую информацию можно найти в интернете, а также на сайте Российского профсоюза моряков. 

на фото: Вадим Мамонтов