Т/х «Механик Тарасов» погиб ровно 40 лет назад

Ролкер Балтийского морского пароходства потерпел крушение в жестком шторме в Атлантическом океане 16 февраля 1982 года. На его борту, согласно сохранившейся судовой роли, было 37 человек. После катастрофы выжило только пятеро. Каждый год в феврале к мемориалу членам экипажа на Серафимовском кладбище приходят их близкие и родные, а также те, кто знал погибших моряков и работал вместе с ними. Среди них – и представители Российского профсоюза моряков. 

Судно попало в сильный шторм, ветер поднимал волны порядка 15, а иногда и 22 метров высотой. 15 февраля ролкер уже затапливало: оба грибковообразных вентиляционных раструба вентиляционных шахт, находившихся по правому борту на полубаке и в носовой части, сорвало, через них в трюма поступала забортная вода. Румпельная также была затоплена.

Из опасения, что электродвигатель аварийного управления рулем зальет, с 18.00 до 22.30 группа из восьми человек ведрами вычерпывала воду. Из-за качки сместилась бухта швартовного троса, она придавила и заблокировала дверь. После неимоверных усилий моряки смогли выйти. К тому времени т/х «Механик Тарасов» затопило еще больше, он уже стал практически неуправляемым.

К концу дня второй помощник капитана Вячеслав Кожухов поднялся на мостик. Там никого не было. «Я услышал английскую речь на 16-м канале. Спросил, кто вызывает, и понял, что это рыболовное судно. Я сказал, что поступает забортная вода, нужна помощь», – рассказал второй помощник. Рыболовным судном оказался Sigurfari – траулер с Фарерских островов.

По рассказам его капитана, затем на связь с ним вышел и капитан «Механика Тарасова», сказавший, что помощь не нужна, так как к ролкеру уже идет советское судно. Тем не менее несмотря на это и штормовую погоду, траулер все же пошел в предполагаемый район бедствия. Его капитан признавался: если бы не сказанные Кожуховым прежде в радиоэфире слова, он вряд ли бы так поступил, ведь сигнала бедствия так никто и не подал.

Капитан Былкин собрал всех штурманов, сообщив, что судно уже не спасти и надо спасать экипаж. Пока шла помощь, экипаж «Механика Тарасова» предпринял несколько попыток спустить на воду плотики и шлюпки. Однако в условиях шторма это было непросто – одна из них сорвалась, другую было невозможно спустить из-за сильного крена. Вскоре к судну подошел Sigurfari, с левого борта приближался «Иван Дворский». Носовая часть «Механика Тарасова» тем временем начала уходить под воду, и моряки поняли, что ждать организованной спасательной операции бессмысленно – придется прыгать за борт и надеяться на помощь. При этом температура воздуха на тот момент составляла примерно минус 5 градусов, а верхнего слоя воды – 2-3 градуса выше нуля.

Решиться покинуть судно было трудно – вокруг тьма, ледяная вода и штормовое море. «Тарасовцы» оставались на открытой палубе. Несколько человек решили «связаться» в единую связку. Когда нос судна ушел под воду, а корма высоко задралась, что-то взорвалось в машине, и моряки кубарем покатились в воду. Вскоре судно скрылось под водой – в 05:28 судового времени, в 11:28 утра по Москве. Многие члены экипажа получили тяжелые травмы. В конечном итоге на борт Sigurfari подняли пятерых живых моряков и четырнадцать трупов, еще семь тел – на БМРТ «Иван Дворский».

Спустя пять лет в Канаде состоялся суд по иску грузовладельца. Расследование показало, что толщина корпусов «грибков» трюмной вентиляции была меньше, чем на большинстве других морских судов. То есть при строительстве «Тарасова» допустили конструктивные просчеты – ролкер построили на финской верфи, но по советским чертежам. Потом выяснилось, что для верфи «Тарасов» стал пилотным проектом. Подразумевалось, что суда этого типа будут иметь ограниченный район плавания. Более того, в информации по остойчивости для капитана указано, что при получении пробоины надо принимать меры не по ее задраиванию, а по спасению экипажа, так как при затоплении любого из трюмов подобные ро-ро тонут.

Таким образом, конструктивные просчеты и допущенные ошибки стоили жизни многим морякам.

Отметим, что в архивах Балтийской территориальной организации (БТО) РПСМ сохранились редкие снимки, связанные с этой трагедией. В числе погибших моряков значится и Леонид Олегович Нецветай. Согласно судовой роли, в последнем рейсе «Механика Тарасова» он был поваром 3-й категории. На тот момент ему было всего 19 лет. Тело Леонида Олеговича так и не нашли в условиях сильнейшего шторма. В 2011 году профактивисты БТО РПСМ встречались с матерью моряка. Она рассказала, что сын всегда любил море.

Более подробно об истории рокового рейса можно здесь.

По материалам БТО РПСМ, на фотографии – Л.О. Нецветай