Зачем на судне художник?

Новые материки, острова, атоллы и заливы – многое из этого не увидел бы никто, кроме самих мореплавателей-первооткрывателей, если бы на борту их судов не было художников. Почему путевой альбом – это не просто зарисовка событий, а также благодаря чему с развитием фотографии и мультимедиа этот вид искусства остается востребован, рассказал куратор выставок Музея Мирового океана об экспедиционных художниках, историк искусства, участвовавший в кругосветном плаванье на паруснике «Седов», Павел Матвиец.

Верный спутник морехода

Без художников редко обходилась какая-либо российская морская экспедиция в новые земли. Благодаря им современники увидели Антарктиду и тропики, Полинезию и Сахалин, Америку и Курильские острова и многое другое. Их произведения сквозь века донесли до нас, как выглядели неизведанные ранее берега, жители экзотических стран и их традиции.

Так, мир узнал об Антарктиде не только по запискам Фаддея Беллинсгаузена, но и во многом по рисункам пейзажиста Павла Михайлова, который принял участие в экспедиции. Эти первые изображения нового материка, айсбергов и пингвинов хранятся в Русском музее.

«В XVIII–XIX веках мореплавателям хотелось увековечить и путешествие, и собранный материал. Далеко не все предметы было возможно сохранить в течение нескольких лет экспедиции, особенно если это были животные, рыбы или растения, поэтому их зарисовывали художники. Эти рисунки дополняли дневниковые записи капитана и атласы путешествия», – рассказал Матвиец.

Однако, по его словам, не всегда стоит противопоставлять ученых и художников в экспедициях. Например, путешественник Николай Миклухо-Маклай сочетал в себе качества и физика, и лирика. Он был ученым-естественником и талантливым художником, который создал альбомы с видами Новой Гвинеи и портретами местных жителей.

Матвиец отметил, что в эпоху великих открытий навыками рисования обладали практически все, кто ходил в экспедиции. Помимо профессионального художника сделать наброски мог и капитан, и военные, обучавшиеся черчению, и штурманы, фиксирующие особенности прибрежной полосы и приметных мест, и врачи, и ученые-натуралисты. Любой экспедиционный рисунок в таких условиях обретал большую ценность.

Техзадание для художника

Корабельный художник, принимавший участие в экспедиции, всегда имел четкие инструкции для выполнения поставленной задачи. Заказчиков было несколько – это и Академия художеств, и Академия наук, и военное ведомство.

При этом, по словам Павла, по рисункам судового художника можно легко рассказать о господствовавшем в его время направлении в изобразительном искусстве. Например, в эпоху Просвещения с его классицизмом папуасы могли изображаться похожими на римлян и греков. А в начале XIX века, когда на смену пришел романтизм, морские пейзажи начали приобретать настроение: добавились тревожные облака или волны.

Однако у судовых художников не было задачи писать шторм, поэтому их изображения в целом спокойные, не считая тех, что написаны после бури по памяти или наброскам. В отличие от маринистов, которые в основном творили с берега, таких как Иван Айвазовский, в непогоду корабельный художник не рисковал и не выходил на борт с холстом.

«Вообще писать море – это очень сложная задача. Мало кому это удается, да и погода меняется очень быстро. Экспедиционные художники – натуралисты, им важно изобразить побольше природных объектов, животных», – отметил специалист.

При этом в экспедиции они должны были быть внимательны не только к природе, но и к морской профессии, разбираться в ней, находясь под строгим контролем экипажа и капитана. По мнению историка искусств, этого часто не хватает маринистам.

«Художник действовал в рамках инструкций и границах своего мастерства, поэтому, когда мы смотрим на произведение, конечно, мы видим дух времени, это неизбежно. Но первым и самым суровым цензором всегда был экипаж судна. Капитан в дневнике часто давал оценку работе художника, насколько она точна», – рассказал Павел Матвиец.

Зачем художники на современных судах

По словам Павла, даже в советское время известные художники отправлялись в морские экспедиции очень часто. Например, Федор Решетников, написавший картину «Опять двойка», был судовым художником. Он находился в составе экипажа парохода «Челюскин» в 1930-е годы, когда тот терпел крушение.

Такие художники сотрудничали не только с научными учреждениями, но и ходили в составе рыболовецких артелей или на торговых, военных судах. Они писали работы, которые потом украшали дома культур и конторы: служили наглядной пропагандой морского труда, манили молодежь в профессию, к дальним берегам.

Несмотря на то, что с появлением фотографии практическая потребность в художниках на борту отпала, по мнению историка искусств, в XX веке эта традиция превратилась в самостоятельное и самоценное исследование, которое просто проводится художественными средствами.

В отличие от фототехники, художник способен обобщать и проводить аналитическую работу: из череды отдельных изображений он делает выборку и превращает их в образ. Это дает представление, например, не только о внешнем облике местного жителя, но и раскрывает его психологический портрет, рассказывает о его среде обитания, связях с окружающим миром.

«Художники так же, как ученые, собирают материал: делают десятки маленьких зарисовок, эскизов, этюдов, потом это все обобщают и превращают в живописные полотна. По сути, это художественное произведение, созданное по материалам научной экспедиции», – отметил Павел Матвиец.

Так, рисунки художников Марии Плаховой и Бориса Алексеева, принявших участие в рейсе исследовательского судна «Дмитрий Менделеев» в Океанию в 1976–1977 годах, идут в отчетах экспедиции наряду с научными работами, фотографиями и документальным фильмом.

По словам специалиста, теперь руководитель экспедиции редко думает о том, чтобы включить художника в ее состав. Тем не менее некоторые признают, что такие произведения не только являются самоценным исследованием, но и дают возможность по окончании путешествия еще раз в него окунуться и поделиться на выставках впечатлением от увиденного.

«Рисунки более доступны пониманию человека, в отличии, например, от скучноватых научных выкладок. Пропуская все через себя, художник зарисовывает это так, что оно понятно обычному человеку, не связанному с наукой. И выставка становится более интересной широкой публике. А за этим идет определенная романтизация профессии ученого, создание положительного образа науки и путешествий», – подчеркнул историк искусства.

В Российском профессиональном союзе моряков отмечают, что более широкое освещение работы в море, в том числе – с помощью художественных средств, могло бы привлечь новые кадры в отрасль, где в последнее время эксперты предсказывают дефицит специалистов.

По материалам РИА Новости, изображение – Михайлов П. Н., "Вид ледяных островов"